7 августа по старому стилю и 20 августа по новому Церковь прославляет святителя Митрофана Воронежского, одного их самых известных и почитаемых святых земли Русской.
Среди жителей воронежской земли святитель Митрофан издавна считается покровителем города и всего края, заступник и предстоятель пред Господом. Впрочем, слава о нем распространилась далеко за пределы Воронежа, по всей России. Об этом красноречиво говорят факты: первым храмом во имя святителя Митрофана стала надвратная церковь в Хотьковском монастыре, которую еще в 1833 году освятил святитель Филарет Московский. Митрофаниевский храм существует и в Москве, а на Павелецком вокзале, откуда отправляются поезда в Воронеж, открыта в 2001 году часовня святителя Митрофана. До 1929 года Митрофаниевский храм был в Петербурге, но его снесли богоборческие власти. В честь святителя Митрофана названы храмы в Воронежской и Псковской епархиях, в Карелии находится Митрофаниевская пустынь.
А прихожане нашего храма св. Иоанна Богослова на Бронной, без сомнения, хорошо знают старинную икону святителя Митрофана, стоящую в отдельном киоте у солеи[1]. Его икона здесь не случайно — в 1837 году в объеме Иоанна Богословской церкви был устроен второй придел — Митрофания Воронежского. Впоследствии в 1870 году он был уже упразднен, а престол Митрофана Воронежского был перенесен епископом Можайским Преосвященным Игнатием (Рождественским), викарием Московской епархии, с середины храма в правую апсиду Иоанно-Богословского алтаря.
Вернемся же к самому святителю. Ответ на вопрос о причинах, которыми было вызвано это поистине всенародное почитание святителя Митрофана, как водится, дает его житие. Оно не изобилует подробностями, но есть в нем нечто такое, что всегда привлекало русского человека и вызывало в нем искреннее восхищение. Возможно, что дело тут в той самой черте русского народа, о которой немало писал Ф. М. Достоевский — в глубинной жажде справедливости. Недаром наиболее почитаемый у нас святитель Николай широко известен как раз тем, что заступался за обидимых и не боялся вступать в конфликты с власть имущими, защищая истину. Это предстояние Церкви, смело защищающей пред лицом власти правду и справедливость, как кажется, наиболее полно отражает народный идеал священства как жертвенного служения, когда, по Евангельскому образу, добрый пастырь без колебаний «душу свою полагает за овцы» (Ин.10.11).
Митрофан Воронежский в своей жизни этот идеал явил в полной мере. Известный защитник вдов и сирот, скорый помощник бедняков, он прославился и благодаря яркому эпизоду противостояния с молодым царем Петром I, который уже тогда проявлял свой крутой нрав, принесший немало бед и стране, и ему самому. Отношения архипастыря с будущим императором начинались хорошо. С приходом к власти Петра святитель Митрофан поддержал строительство флота для похода на Азов, которое началось именно в Воронеже, всячески содействуя этому, в том числе и материальной помощью. Вместе с тем, поддерживая государственнические устремления молодого царя, святитель Митрофан без страха противостоял веяниям европеизации русской жизни, которая, конечно, затрагивала не только материальную, но и духовную ее стороны. Видя, как старинное благочестие уступает место типично протестантскому пренебрежению к святыне, которое, к сожалению, усвоил себе в путешествиях по Европе царь Петр, воронежский архипастырь не преминул лично показать царю свое несогласие с новой политикой.
Когда на рубеже XVII–XVIII веков царь в очередной раз пожаловал в свой воронежский дворец, то было ему угодно позвать к себе святителя. Тот же, увидев у дворца языческие статуи, в том числе нагую Венеру, просто развернулся и ушел обратно. На недоуменные вопросы присланных Петром слуг он твердо отвечал, что не сможет войти во дворец, пока там пребывают бесстыдные идолы, смущающие народ. Вторичное приглашения царя уже представляло собой ультиматум: епископу следовало явиться во дворец, в противном случае его ожидала смертная казнь за ослушание. Святитель Митрофан воспринял угрозу серьезно. Зная характер царя и его горячее желание поскорее насадить в стране европейские нравы, не останавливаясь для этого ни перед кем и ни перед чем (напомним, что всего годом-двумя ранее, в 1698 году, произошла печально знаменитая казнь тысяч стрельцов на Красной площади, где сам Петр лично отрубил головы пятерым из них), воронежский владыка велел звонить ко всенощной, чтобы достойно приготовиться к казни. Даже до смерти готов был бесстрашный владыка отстаивать благочестивые идеалы перед царем. Опасная ситуация, которая в случае развития наверняка привела бы к массовым народным волнениям, разрешилась благодаря тому, что, несмотря на свою заносчивость, Петр глубоко уважал святителя Митрофана и высоко ценил его. Услышав необычный звон и прознав, что епископ так готовится к своей казни, царь поспешил убрать все статуи из дворца и сообщить об этом святителю, который на этот раз покорно явился во дворец.
Так показал святитель Митрофан самовластному Петру, что для истинного христианина страх смерти должен быть побеждаем любовью к Господу, которая не дает преступить Его заповеди даже для сохранения своей земной жизни.
Возможно, читателю будет интересно узнать, как повлиял этот неприятный инцидент на дальнейшие отношения царя и епископа. А повлиял он на них только положительно: общение между ними не прервалось, уже через год святитель Митрофан снова жертвует крупную сумму на строительство кораблей, а когда через недолгое время святитель преставился ко Господу (в 1703 году), гроб с его честным телом нес на своих руках сам русский царь Петр Великий, спешно приехавший по этому случаю в Воронеж. Чтобы успеть на погребение, царь лично распорядился отложить его на 12-й день по кончине.
Так самодержавный властелин России отдавал последний долг уважения святому пастырю, не побоявшемуся противоречить ему под угрозой смерти. По верному наблюдению профессора В. И. Смирнова, таких почестей при погребении не оказывал ни один царь ни одному епископу Русской Православной Церкви ни ранее, ни впоследствии.
Любопытно, что святой, чье имя было угодно Господу связать с Воронежским краем, родился далеко к Северу от этих мест, в древней Владимирской земле. Его долгая жизнь разделилась на две равные по продолжительности половины: первая, мирская, где он имел семью, протекала на родине. Во второй половине своего земного пути овдовевший Михаил, как звали тогда будущего архипастыря, избирает монашеский путь и начинает свое служение, которое и приведет его Божиим промыслом на Юг Руси. Приняв монашеский постриг в 1663 году, будущий святитель усердно подвизался в монастырях Северо-Восточной Руси. Своим строгим житием и благоукрашением вверенных ему храмов привлек внимание патриарха Иоакима и самого царя Феодора Алексеевича, который неоднократно посещал Унженскую обитель, где игуменом был святой Митрофан. Высокий авторитет Унженского игумена послужил причиной тому, что на новообразованную Воронежскую кафедру в 1862 году назначили именно святителя Митрофана, который был возведен для этого в сан епископа.
Воронежской кафедрой святитель управлял более 20 лет, до самой своей кончины. Здесь он прославился мудрым управлением, заботами о просвещении духовенства и паствы, борьбой с распространением старообрядчества.
В быту святитель Митрофан отличался строгим аскетизмом, не оставив после себя ни копейки денег. В этом он, епископ, имевший все возможности для безбедной жизни, уподобился древним великим подвижникам и столпам монашества. Приняв перед самой смертью схиму с именем Макарий, он завещал похоронить себя не в пышном епископском облачении, а в простом схимническом одеянии.
Сохранились краткие, но удивительно мудрые наставления святителя, с которыми он в последний раз обращался к пастве в своем «Духовном завещании»:
«Употреби труд, храни мерность — богат будеши.
Воздержно пий, мало яждь — здрав будеши.
Твори благо, бегай злаго — спасен будеши».
Начавшись сразу после блаженной кончины, мощная волна всенародного почитания не прекращается и доныне, а честные мощи великого святителя Христова Митрофана Воронежского обретаются в кафедральном Благовещенском соборе города Воронежа, привлекая к себе нескончаемый поток чтущих его память православных христиан со всех концов России.
Пискунов И. В. (историк, аспирант ИФ МГУ)
[1]Солеяʹ (греч. «возвышение») — возвышение перед иконостасом на одну-две ступени от пола, во всю ширину храма.
Опубликовано в Вестнике № 30.июль-август 2017 года.